О совершенствовании законодательства, регулирующего участие педагога и психолога в уголовном процессе

   Специфика российского ювенального уголовного судопроизводства, несмотря на существующие системные исследования этой сферы юриспруденции, по-прежнему создает определенные дискуссии среди ученых и практиков.

   Одним из спорных вопросов является механизм обеспечения участия педагога и психолога в производстве следственных и судебных действий с несовершеннолетними.

   На основе анализа следственной и судебной практики авторами предпринята попытка изложить свое видение совершенствования действующего законодательства и его применения.

   Вовлечение ребенка в производство по уголовному делу сопряжено с наделением его дополнительными гарантиями защиты прав и свобод. Отсутствие необходимого уровня знаний и жизненного опыта, высокая мобильность, социально-психологическая незрелость, суженный кругозор и другие психофизиологические особенности несовершеннолетних предопределяют специальные нормативные правила производства следственных и судебных действий. Одно из них состоит в обеспечении участия педагога или психолога. Их основная задача, на наш взгляд, заключается в оказании дознавателю, следователю и суду содействия в получении достоверных и полных сведений от участника уголовного судопроизводства в зависимости от его индивидуально-психологических, возрастных особенностей и состояния здоровья. Под сведениями нами понимаются не только показания, но и любая вербальная информация, которая может быть получена в рамках широкого круга следственных действий.

   В соответствии с ч. 1 ст. 191 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) в их число входят не только допрос, но и очная ставка, проверка показаний на месте и предъявление для опознания, чего нельзя признать достаточным.

   В этом перечне отсутствует следственный эксперимент, а ведь именно от него берет свои начала проверка показаний на месте. Получение таких сведений не исключается при осмотре, освидетельствовании, обыске, выемке, производстве судебной экспертизы. Рассматриваемые следственные действия включают в себя элементы допроса, а значит, должны производиться по его правилам <1>. Попутно обратим внимание, что очная ставка в настоящее время, вследствие имплементации международных стандартов судопроизводства в ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, получила широкое распространение и проводится в случаях, когда в показаниях ранее допрошенных лиц отсутствуют противоречия <2>.

   В связи с этим содержащийся в статье 191 УПК РФ перечень следственных действий следует подвергнуть расширительному толкованию. Нами предлагается включать в него все следственные действия, целью которых является получение от несовершеннолетних имеющей доказательственное значение вербальной информации.
Сопоставление правил участия педагога или психолога, заложенных в ч. 1 ст. 191, ч. 1 ст. 280 и ч. 3 ст. 425 УПК РФ, обнаруживает серьезные расхождения в правовой регламентации. В последней из названных норм обязательное участие указанных участников предусмотрено при производстве только одного следственного действия, что представляется не вполне оправданным в сравнении с положениями ч. 1 ст. 191 УПК РФ. Законодатель фактически отказывает подозреваемым, обвиняемым и подсудимым в дополнительных гарантиях при производстве всех процессуальных действий, кроме допроса <3>. Следует согласиться с мнением С.В. Тетюева, что “процессуальный статус несовершеннолетнего не влияет на его возрастные особенности, которые педагог или психолог должен помочь правильно учитывать при производстве следственного действия<4>. На практике данная несправедливость исправляется в пользу стороны защиты, педагог либо психолог участвует в очной ставке, проверке показаний на месте, а также опознании с несовершеннолетними подозреваемым, обвиняемым <5>, несмотря на то, что закон такой обязанности на суд и орган расследования не возлагает.

   Предусмотренная ч. 1 ст. 280 УПК РФ норма обязывает суд при допросе в качестве потерпевшего или свидетеля детей, которым не исполнилось четырнадцать лет либо которые достигли этого возраста, но имеют физические или психические недостатки, обеспечить участие только педагога.

• Во-первых, такие недостатки явно не тождественны указанным в ст. 191 и 425 УПК РФ психическим расстройствам и отставанию в развитии, они гораздо многообразнее последних, причем далеко не все их симптомы и следствия могут быть диагностированы, купированы и преодолены педагогом. В таких случаях он не способен оказать помощь в получении от несовершеннолетнего достоверных пояснений. Данное противоречие в законе сложно объяснить, если только это не юридико-техническая ошибка.
• Во-вторых, редакция исследуемой нормы сходна с действовавшей до 1 января 2015 г. редакцией ч. 1 ст. 191 УПК РФ, при этом гл. 37 УПК РФ прямо предусматривает предъявление для опознания, а также следственный эксперимент и освидетельствование (ст. 288 – 290 УПК РФ).
• В-третьих, по сравнению со стадией предварительного расследования права и свободы несовершеннолетних свидетелей и потерпевших в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет в суде ограничены, поскольку даже в их допросе участие педагога не предусмотрено <6>.
• В-четвертых, ч. 1 ст. 280 УПК РФ не упоминает психолога <7>, в то время как ч. 4 ст. 191 УПК РФ определяет его обязательное участие по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности.

   Нами неоднократно обращалось внимание на необходимость расширительного толкования этой нормы на практике. Обоснованными в этом отношении видятся предложения о привлечении психолога к процессуальным действиям как минимум с двумя категориями несовершеннолетних: свидетелями по преступлениям против половой свободы и подозреваемыми, обвиняемыми <8>. Более того, проведение параллели между исследуемыми нормами приводит к выводу, что в следственных действиях с несовершеннолетним свидетелем или потерпевшим участвует психолог, а в судебных – педагог. По нашему мнению, самым разумным будет предусмотреть в данной норме участие психолога или педагога в допросе и других судебных действиях, целью которых является получение вербальной информации от несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля.

   Выявленные расхождения указывают на насущную потребность в унификации правил производства процессуальных действий и необходимости распространения предлагаемого нами расширительного толкования ст. 191 УПК РФ на производство следственных и судебных действий с несовершеннолетними. По нашему мнению, участие психолога или педагога в процессуальных действиях должно признаваться обязательным, когда целью их производства является получение имеющей доказательственное значение вербальной информации от несовершеннолетнего вне зависимости от его правового статуса и этапа уголовно-процессуальной деятельности <9>.

Практические работники констатируют, что присутствие педагога или психолога в ряде случаев сводится к пассивному наблюдению за происходящим, без оказания какой-либо значимой помощи в расследовании. Кроме личных наблюдений, об этом свидетельствуют результаты опроса слушателей Новосибирского филиала Московской академии Следственного комитета, часть из которых невысоко оценивают вклад педагога или психолога в результаты получения пояснений от несовершеннолетнего <10>. На данное обстоятельство указывают и другие исследователи. Например, в ходе проведенного С.В. Тетюевым анкетирования 18% опрошенных следователей и дознавателей находят педагога и психолога близкими по своему процессуальному статусу к понятому <11>.

   Будучи заинтересованным в получении достоверных доказательств, правоприменителю приходится сталкиваться с необходимостью выбора между педагогом и психологом, который носит дискуссионный характер и требует своего отдельного исследования. Очевидно, что педагог и психолог обладают разными познаниями и различным уровнем подготовки, каждый из них должен решать задачи, относящиеся к сфере его профессиональной деятельности, и поэтому они не могут считаться взаимозаменяемыми. Кого из них приглашать, орган расследования и суд должны решать самостоятельно, основываясь на характеристике личности несовершеннолетнего и обстоятельствах преступления. На наш взгляд, педагоги – вынужденная, исторически сложившаяся альтернатива пришедшим им на смену и пока немногочисленным психологам, и с таким положением, исходя из существующих реалий, приходится мириться. Сейчас обоснованность привлечения педагогов вызывает серьезные сомнения. Основным содержанием их профессиональной деятельности является передача знаний, обучение и воспитание, а не получение правдивой информации. Привлеченный к производству по уголовному делу педагог выполняет крайне ограниченную задачу: он обеспечивает правильное с педагогической точки зрения общение следователя и суда с несовершеннолетним. По этому поводу А. Экмекчи верно подмечает, что “педагог – не психолог, поэтому требовать от него знания психологических особенностей и умелой ориентировки в сложных психологических проблемах нельзя” <12>. Заслуживает своего отдельного внимания и мнение В.Н. Карагодина о том, что “продуктивность участия педагога в следственных действиях с несовершеннолетними, мягко говоря, невелика” <13>.

   Преимущества участия психолога перед педагогом в следственных действиях отмечают многие исследователи <14>.

   На наш взгляд, потребность в помощи психолога возникает при появлении у субъекта доказывания сложностей в “расшифровке” высказываний несовершеннолетнего, для понимания которых компетенции педагога явно недостаточно. При современном уровне развития психологических наук функция психолога в уголовном судопроизводстве заключается в более глубоком по сравнению с функцией педагога исследовании поведения и особенностей психики несовершеннолетнего, “переводе” его пояснений и их сопоставлении с реальными обстоятельствами, имеющими значение для принятия верного решения по уголовному делу.

   Существующая проблема выбора между педагогом и психологом в досудебном производстве нашла свое отражение в практике следственных органов Следственного комитета в Дальневосточном федеральном округе. Так, в 2020 г. кафедрой уголовного процесса Хабаровского филиала Московской академии Следственного комитета был проведен анонимный опрос, который показал, что почти 50% следователей при наличии затруднений в выборе между педагогом или психологом ориентировались исключительно на последнего либо приглашали “универсального” специалиста, являющегося по специальности педагогом и психологом. Аналогичный результат показал и опрос слушателей Новосибирского филиала Московской академии, 56% из которых прямо указали на привлечение лица, обладающего познаниями и в педагогике, и в психологии. Среди них в первую очередь следует обращать внимание на лиц, чья квалификация соответствует вступившему в действие с 1 января 2017 г. профессиональному стандарту “Педагог-психолог (психолог в сфере образования)” <15>. Оказание несовершеннолетним обучающимся (имеющим статус одного из участников уголовного процесса) психолого-педагогической помощи является одной из целей их профессиональной деятельности.

   В завершение отметим, что высказанные предложения и суждения призваны помочь правильному пониманию отдельных положений ювенального законодательства, осознать насущную потребность в унификации правил производства процессуальных действий с участием несовершеннолетних в целях получения достоверных доказательств, а также внести свою лепту в совершенствование уголовно-процессуального регулирования обеспечения участия сведущих лиц.

Источник:
“Российский судья”, 2021, N 5

авторы:

• • • • • • • • • • Галдин Максим Владимирович, доцент кафедры уголовного права, криминологии и уголовного процесса Новосибирского филиала Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, полковник юстиции.
                  • Костенко Константин Анатольевич, заведующий кафедрой уголовного права, криминологии и уголовного процесса Хабаровского филиала Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, полковник юстиции.

Ссылки по тексту:

<1> См.: Филиппенков Г., Лазарева В. Участие педагога в уголовном процессе // Советская юстиция. 1982. N 6. С. 15.
<2> См. подроб.: Костенко К.А. Очная ставка в уголовном процессе России: вопрос о внесении изменений давно назрел! // Российский следователь. 2018. N 9. С. 32 – 33.
<3> См.: Галдин М.В. Участие законного представителя несовершеннолетнего в следственных действиях по уголовным делам о преступлениях прошлых лет // Сборник материалов международной научно-практической конференции (Москва, 16 марта 2017 г.) “Раскрытие и расследование преступлений серийных и прошлых лет” / под общ. ред. А.И. Бастрыкина. М.: МА СК РФ, 2017. С. 155 – 158.
<4> Тетюев С.В. Участие педагога и психолога в уголовном судопроизводстве // Судья. 2014. N 10. С. 30.
<5> См.: Григорян Г.С., Елагина Е.В. Криминалистические и процессуальные аспекты привлечения педагога и психолога к производству следственных действий с участием несовершеннолетних // Криминалист. СПб.: Изд-во С.-Петерб. юрид. ин-та Академии Ген. прокуратуры РФ, 2010. N 2 (7). С. 68.
<6> См.: Цветкова Е.В. Теория и практика расследования преступлений, совершенных несовершеннолетними (уголовно-процессуальный и организационный аспекты). М.: Юрлитинформ, 2015. С. 89.
<7> Внесенный в Государственную Думу 14 февраля 2018 года законопроект N 388776-7 о внесении изменений в УПК РФ, обеспечивающих в ходе судебного следствия возможность участия психолога, по настоящее время не рассмотрен.
<8> См.: Галдин М.В. Правовое регулирование обязательного участия педагога и психолога в производстве процессуальных действий с несовершеннолетним по уголовному делу // Раскрытие, расследование и предупреждение преступлений, связанных с насилием над несовершеннолетними: материалы международной научно-практической конференции / под ред. А.М. Багмета; Московская академия Следственного комитета Российской Федерации. М., 2017. С. 92.
<9> См.: Галдин М.В. Участие педагога и психолога в производстве следственных действий с несовершеннолетними // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения: сб. науч.-практ. тр. / Следств. комитет Российской Федерации, Акад. Следств. комитета Российской Федерации; под ред. А.И. Бастрыкина. Вып. 5. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014. С. 334.
<10> Исключение составляют лишь сравнительно редкие случаи участия психолога или педагога в допросах малолетних потерпевших и свидетелей в специально оборудованных помещениях, созданных в соответствии с Приказом Следственного комитета от 3 марта 2015 г. N 19 “Об оборудовании специальных помещений для производства в Следственном комитете Российской Федерации следственных и иных процессуальных действий с участием несовершеннолетних”.
<11> См.: Тетюев С.В. Использование педагогических и психологических знаний в производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних / под ред. А.В. Кудрявцевой. М., 2009. С. 134.
<12> Экмекчи А. О судебно-психологической экспертизе // Сов. юстиция. 1968. N 6. С. 11.
<13> Карагодин В.Н. Расследование умышленных преступлений против жизни, половой свободы и неприкосновенности несовершеннолетних: монография. М.: Проспект, 2018. 320 с. // СПС “КонсультантПлюс” (дата обращения: 26.03.2021).
<14> См., например: Матвеев С.В. Актуальные проблемы правового статуса психолога и педагога в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних // Рос. судья. 2002. N 3. С. 13.
<15> Профессиональный стандарт “Педагог-психолог (психолог в сфере образования)”: утвержден Приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 24 июля 2015 г. N 514н // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (по сост. на 20.08.2015).

Литература

1. Галдин М.В. Правовое регулирование обязательного участия педагога и психолога в производстве процессуальных действий с несовершеннолетним по уголовному делу / М.В. Галдин // Раскрытие, расследование и предупреждение преступлений, связанных с насилием над несовершеннолетними: материалы международной научно-практической конференции (г. Москва, 20 апреля 2017 г.) / под редакцией А.М. Багмета. Москва: Московская академия Следственного комитета Российской Федерации, 2017. С. 90 – 93.
2. Галдин М.В. Участие законного представителя несовершеннолетнего в следственных действиях по уголовным делам о преступлениях прошлых лет / М.В. Галдин // Раскрытие и расследование преступлений серийных и прошлых лет: материалы Международной научно-практической конференции (г. Москва, 16 марта 2017 года) / под общей редакцией А.И. Бастрыкина. Москва: МА СК РФ, 2017. С. 155 – 158.
3. Галдин М.В. Участие педагога и психолога в производстве следственных действий с несовершеннолетними / М.В. Галдин // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения: сборник научно-практических трудов. Вып. 5 / под редакцией А.И. Бастрыкина. Москва: ЮНИТИ-ДАНА, 2014. С. 331 – 334.
4. Григорян Г.С. Криминалистические и процессуальные аспекты привлечения педагога и психолога к производству следственных действий с участием несовершеннолетних / Г.С. Григорян, Е.В. Елагина // Криминалист. 2010. N 2 (7). С. 66 – 70.
5. Карагодин В.Н. Расследование умышленных преступлений против жизни, половой свободы и неприкосновенности несовершеннолетних: монография / В.Н. Карагодин. Москва: Проспект, 2018. 320 с.
6. Костенко К.А. Очная ставка в уголовном процессе России: вопрос о внесении изменений давно назрел! / К.А. Костенко // Российский следователь. 2018. N 9. С. 32 – 33.
7. Матвеев С.В. Актуальные проблемы правового статуса психолога и педагога в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних / С.В. Матвеев // Российский судья. 2002. N 3. С. 11 – 14.
8. Тетюев С.В. Использование педагогических и психологических знаний в производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних / С.В. Тетюев; под редакцией А.В. Кудрявцевой. Москва: Юрлитинформ, 2009. 332 с.
9. Тетюев С.В. Участие педагога и психолога в уголовном судопроизводстве // Судья. 2014. N 10. С. 29 – 32.
10. Филиппенков Г. Участие педагога в уголовном процессе / Г. Филиппенков, В. Лазарева // Советская юстиция. 1982. N 6. С. 15 – 17.
11. Цветкова Е.В. Теория и практика расследования преступлений, совершенных несовершеннолетними (уголовно-процессуальный и организационный аспекты) / Е.В. Цветкова. Москва: Юрлитинформ, 2015. 179 с.
12. Экмекчи А. О судебно-психологической экспертизе / А. Экмекчи // Советская юстиция. 1968. N 6. С. 10 – 13.

Ключевые слова: досудебное производство, судебное производство, следственные действия, судебные действия, правовое регулирование, специалист, педагог, психолог, несовершеннолетний.
Key words: pre-trial proceedings, court proceedings, investigative actions, judicial actions, legal regulation, specialist, teacher, psychologist, minor.

On Improving the Legislation Regulating the Participation of a Teacher and a Psychologist in Criminal Proceedings. M.V. Galdin, K.A. Kostenko.
Galdin Maxim V., Associate Professor of the Department of Criminal Law, Criminology and Criminal Procedure of the Novosibirsk Branch of the Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, Colonel of Justice.
Kostenko Konstantin A., Head of the Department of Criminal Law, Criminology and Criminal Procedure of the Khabarovsk branch of the Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, Colonel of Justice.

The specificity of the Russian juvenile criminal proceedings, despite the existing systemic studies of this area of jurisprudence, still creates certain discussions among scientists and practitioners. One of the controversial issues is the mechanism for ensuring the participation of a teacher and a psychologist in the production of investigative and judicial actions with minors. Based on the analysis of the investigative and judicial practice, the authors made an attempt to present their vision of improving the current legislation and its application.